Если я кому-то должен, я прощаю.
Завтра уже улетаем в Москву, а я столько вам не рассказала: как черные на ступеньках к Сакрэ-Кёр предлагают сплести феньку за три минуты. Как официант улыбается и приносит мне вкуснющий горячий шоколад. Какая тишина в Нотр-дам и какие отличные макаруны на Сен-Луи. Как люди струйками стекаются со всего мира, чтобы зайти в Музей Орсэ и увидеть там "Портрет художника". Как ветер по утрам дует или светит солнце. Как продавщица в магазине смущённо говорит "Je suis desolee", если нет этой же юбки другого цвета. Как люди в метро улыбаются, и на улицах улыбаются, и смешной толстенький арабский мужчина в соседнем supermarche улыбается, продавая мне четыре йогурта, сыр и бутылку Бордо. Какие все вокруг общительные. Как мы пришли в гей-бар и уже собирались уходить, но прямо на столик сел местный заводила по имени Макс, привёл к своей компании, называл "cherie" и на ломаном русском говорил "я тебя люблю", а потом полчаса уговаривал чувака на фейс-контроле пустить нас в гей-клуб для мужчин. Как новая знакомая - миниатюрная дайк Мими - объясняла нам, что в Париже опасно, и провожала до отеля, и спрашивала меня, когда мы ещё увидимся, а я отвечала, что завтра. Как мы не вернулись туда следующим вечером. Как много смеялись и фотографировали, как падали лицом в кровать прямо в куртке и ботинках, как пили cafe creme по утрам и vin chaud по вечерам, как исходили все ноги в никуда, как не хочется мне уезжать. Как не хочется уезжать.
Вот сегодня едем в Лиль, я увижу Mozart L'Opera Rock первый и последний раз в жизни, вечером пойдём на Монмартр и много будем смеяться, а потом завтра утром проснёмся, соберём вещи, позавтракаем - и уедем обратно.
В Париже глупо быть туристом - мне, по крайней мере, так показалось. Мне в Париже хочется быть местной. И тут уже дело только в том, насколько сильно я этого хочу и насколько много готова для этого сделать.